Мистер Дарк, обещанный пост. Надеюсь, ублажу им Ваше эстетическое чувство х)
«Весь мир – театр, а люди в нем актеры» - как же гениальный Ульям Шекспир был прав. Мы все играем: отличается лишь то, что некоторых заставляют играть те или иные роли, друге же горазды выбрать роль по велению души, сменить ее, когда вздумается, а может перестать играть вообще и быть самим собой. Но как приятно, что не всегда мы думаем об этом, не постоянно копаемся в себе, извлекая наружу все скрытые свои пороки, сличая свою жизнь с той, о которой мечтали когда-то в детстве или в юношестве. Лишь единицы могут похвастаться тем, что они живут той жизнью, о которой мечтали, а может и они лукавят, что не удивит никого… Но такова наша жизнь…
Лишь изредка мы забываем обо всех тех ролях, что нами выбраны, али навязаны судьбой, когда переживаем за героев фильмов или теленовелл, но все же... все же, это все не то – не так живо, не так ярко и экспрессивно, как если бы смотрели на то, как актеры играют на подмостках, как они пропускают сквозь себя все переживания и заставляют зрителей сопереживать своим героям, а иногда и ненавидеть так, будто перед нами самый лютый враг, а не ни в чем неповинный человек. О, да, лишь во время спектакля можно почувствовать всю бурю эмоций, поддаться волне и раствориться в ней, но не все из нас любят театр, не все видят в нем красоту – ведь невозможно нажать на кнопку «стоп», отмотать назад на пару фрагментов, когда задремал, или вперед, когда стало жутко скучно. Чтобы выдержать всю пьесу мало одной выдержки и желания, нужно научиться дышать вместе с действием, слиться с ним воедино, увидеть себя в нем.
Но все это для зрителя, а каково актеру? Каково ему стоять на сцене во время премьеры, не зная как его воспримут в новой роли, не зная, проснется ли он на следующий день в лучах славы или его предадут забвению и более не получит ни одной стоящей роли и можно ставить крест на продолжении карьеры?
Страшно? Не то слово! Колени трясутся, дыхание сбивается, все это пострашнее экзаменов, которые можно и пересдать. Тут дается один шанс и если сделаешь одно неверное движение, один неверный взгляд… а еще он, Аарон, – твой мучитель персональный, ненавидишь которого люто, как и любишь, его слова, его взгляд…
- Бездарность! – холодно бросает тебе во время утреннего прогона, не смотря на тебя, а вечером премьера. Нога подворачивается во время танца, и ты падаешь, поднимаешь взгляд на него, полный ненависти – ты на ногах стоять не можешь, вымотана этой сценой танца, которую повторяли уже в седьмой раз, и думаешь сделать небольшую пакость и не выйти вечером. – Пустышка! Зря потраченное время… - это он о тебе? Но нет, ты ему докажешь, что он не прав, докажешь всем, что достойна только лучшего!
- Снова! – вскакиваешь и, не чувствуя боли в лодыжке, начинаешь танец вновь, стоило только музыке зазвучать, но самое страшное впереди.
«Бездарность! Бездарность! Бездарность!» - в ушах звенит это слово, голоса Аарона уже не разобрать, но ты танцуешь, танцуешь уже не только для него, танцуешь для полного зала. Конечно, только мистер Дарк мог поставить «Саломею Уайльда» в Нью-Салеме, а на главную роль взять никому неизвестную девчонку – все это вызвало интерес у публики и в зале аншлаг. Да, отступать некуда. Еще немного, еще чуть-чуть и музыка стихает, не принося никакого облегчения.
- Вы знаете, что мне нужно, - произносишь, глядя в глаза своего «отчима», мгновение и вот пред тобою блюдо с отрубленной головой. Тебе предстоит поцеловать эти мертвые губы, и если еще утром тебе было противно это делать, то сейчас… Ты видишь пред собой не реквизит, ты видишь Его голову, произносишь Ему сейчас слова любви и целуешь Его губы, губы своего мучителя. И… понеслось все, закрутилось и вот он занавес. Не знаешь, справилась ли ты, неважно, ты прожила Саломею, поняла ее любовь.
Сейчас тебе хочется остаться наедине со всеми чувствами, понять себя, прочувствовать ее, а не улыбаться перед всеми, не позировать перед фотокамерой, ощущая, как с каждой вспышкой частичка тебя исчезает. Но твой тиран ждет, что ты будешь рядом, и нужно покориться, что ты и делаешь, лишь поправив грим немного в сценическом костюме идешь к нему и находишь среди сильных города сего. Подходишь неслышно со спины и слышишь, как он восхваляет твою игру, что ты – чуть ли не муза его. Кровь начинает буквально бурлить в тебе, и на твоих бледных щеках появляется нездоровый румянец. Стоило ему остаться одному на секунду, подходишь и встаешь так, чтобы видеть его лицо, видеть глаза, по которым хочешь прочитать ответ на свой вопрос.
- Что все это значит? Все те слова Вами сказанные и сейчас произнесенные? Ваши взгляды? Я же бездарность! – чуть ли не на крик переходишь, но тщетно все, непробиваем, лишь ухмыляется и берет под руку разворачивая тебя для совместного снимка. Вырываешь, пытаешься сделать это, уйти – один пусть будет здесь. Кто ты, кто он? Ты – актриса, коих много у него, а он… спотыкаешься на этой мысли и останавливаешь свои попытки убежать, улыбаешься в объектив. Он – мучитель твой, ненавидишь и любишь его с каждым днем все сильнее или придумываешь себе все это. – Ненавижу… - шепчешь еле слышно, не зная, услышал он твои слова или нет, да и какая сейчас разница?